Пришедшее после Февральской революции 1917 года к власти в России Временное правительство, оставаясь верным своим союзническим обязательствам перед странами “Антанты”, продолжило участие в войне. Пытаясь компенсировать начавшийся в результате национального движения в окраинах процесс разложения на Кавказском фронте, правительство приняло решение о создании национальных военных формирований. В июне 1917 года право на создание одной бригады получили и армяне. Однако, в силу кратковременности пребывания у власти и стремительного усиления центробежных сил в национальных окраинах, все начинания Временного правительства остались незавершенными.

После свержения Временного правительства в октябре 1917 года и прихода к власти в Петрограде большевиков, начался процесс окончательного отхода Южного Кавказа от России.

Первым шагом на этом пути стало создание 15 ноября 1917 года в Тифлисе Закавказского комиссариата, куда вошли представители трех основных национальностей Южного Кавказа – азербайджанцы, армяне и грузины. Одним из первых шагов Закавказского правительства было создание собственных вооруженных сил на национальной основе. С этой целью 5 декабря 1917 года в Эрзинджане было подписано соглашение между комиссариатом и командованием бывшей Кавказской армии Временного правительства о выводе русских войск с Кавказского фронта и передаче их вооружения создаваемым при Закавказском комиссариате национальным корпусам.

Как показали дальнейшие события, применение принципа национального размежевания вооруженных сил на практике крайне негативно сказалось на координации их действий. Особенно деструктивную роль сыграли армянские вооруженные формирования, которые с самого начала стали решать собственные узконациональные задачи и слабо контролировались закавказским правительством. В конечном итоге это сильно ударило по авторитету Закавказского правительства в глазах его мусульманских представителей и сыграло определяющую роль в распаде Закавказской федерации.

13 декабря 1917 года главнокомандующий Кавказским фронтом издал приказ, на основании которого должен был формироваться Армянский корпус. В декабре 1917 года в Тифлисе на совместном совещании Армянского национального совета и Иреванского Особого комитета было принято решение для формирования и пополнения Армянского корпуса объявить военный призыв среди армян Иреванской губернии. Всеобщая же мобилизация среди армян России и Южного Кавказа была объявлена 4 февраля 1918 года. В результате Армянский национальный корпус был сформирован из солдат-армян, собранных со всех русских фронтов, а также за счет набора добровольцев-рекрутов из армянского населения.

Корпус, возглавляемый дивизионным генералом Ф.Назарбековым, состоял из двух стрелковых дивизий, кавалерийской бригады, маршевой бригады, дивизии армянских добровольцев во главе с Андраником Озаняном, собранных из Турецкой Армении, а также территориальных полков, которые рекрутировались из армян Тифлисской, Елизаветпольской губерний и Карсской области. Таким образом, армянские военные части, представляя довольно внушительную силу, подобно паутине, окутали все части Южного Кавказа, где проживало армянское население. Уже к концу мая 1918 года Армянский корпус насчитывал 30 батальонов с общей численностью около 12 тысяч человек.

Несмотря на ведение, начиная с января 1918 года, между Закавказским комиссариатом (в феврале 1918 года его сменит Закавказский Сейм) и турецким командованием переговоров об установлении новой границы между Южным Кавказом и Османской империей, армяне решили не возвращать туркам территории, которые были предусмотрены согласно Брест-Литовскому договору от 3 марта 1918 года между Кайзеровской Германией и большевистской Россией. Данное решение было обосновано тем, что Закавказский Сейм не считал большевистское правительство легитимным и договор был подписан без участия представителей Закавказского правительства.

Призывы турецкого командования провозгласить свою независимость и начать переговоры по определению границ не дали никаких результатов. Поэтому командование Армянского корпуса решило сохранить собственными силами полный контроль над теми районами Восточной Анатолии, которые были заняты русскими войсками по праву войны в 1915-1916 годы и подлежали возврату Османской Турции. С этой целью в январе-феврале 1918 года Армянский корпус провел ряд карательных операций против тюрко-мусульманского населения Эрзинджанского района. Командующий турецких войск на Кавказском фронте Вехиб-паша, обратившись к командованию вооруженными силами Закавказского комиссариата генералам Одишелидзе и Пржевальскому, поставил их в известность о преступлениях и зверствах армян против мусульманского населения и убийстве в январе 1918 года 1500 мусульман. В своем ответном письме турецкому командованию генерал Одишелидзе признал факт истребления местного мусульманского населения.

В середине марта 1918 года армяне совершили аналогичные кровавые действия в Эрзеруме, где только 11-12 марта в местечке Яшыл яйла были перебиты три тысячи турок. Этой преступной акцией руководили Андраник, Мурадян, Долуханов и их армянские подручные. Мартовско-апрельская резня 1918 года тюрко-мусульманского населения в Бакинской (более 50 тысяч мусульман были уничтожены) и Иреванской губерниях (разграблены и разрушены около 199 мусульманских селений), Карсской области (отрядами генерала Арешева и полковника Мосесяна было сожжено 82 мусульманских селения) и одновременно совершенные зверства в Эрзеруме и других восточных провинциях Турции были тесно связаны между собой и являлись частью единого стратегического плана. Эти кровавые акции имели целью путем уничтожения превосходящего по численности местного тюрко-мусульманского населения расчистить территории для будущего армянского государства.

Однако, попытка армян сохранить контроль за турецкими областями вскоре потерпела крах. После поражения Армянского корпуса под Эрзерумом борьба за “Турецкую Армению” закончилась и война перешагнула границы Южного Кавказа. Теперь армяне пытались создать территориальную базу для будущего государства на Южном Кавказе. Однако занятие турецкими войсками Карса и Александрополя в апреле-мае 1918 года не только деморализовали армянские военные силы, но и углубили в целом кризис внутри Сейма. Когда стало ясно, что Сейм доживает последние дни, основной головной болью для турецкого командования стал вопрос о границах будущих самостоятельных государств Южного Кавказа.

Наибольшую тревогу вызывало решение вопроса с армянами. Позиция османских политических кругов по поводу создания армянского политического очага на Южном Кавказе была неоднозначной. Премьер-министр правительства Османской империи Талаат паша и военный министр Энвер паша, которые определяли политику Турции в период войны, первоначально не считали приемлемым создание армянского государства на Южном Кавказе.

В телеграмме от 27 мая 1918 года представителю турецкой делегации на Батумской конференции Вехиб паше Энвер паша писал : “Если сегодня создать на Кавказе маленькую Армению с населением пять-шесть сотен тысяч человек и с достаточно маленькой территорией, то в будущем по приказам из Америки это правительство соберет под свое крыло миллионы. И у нас на востоке возникнет еще одна Болгария, которая будет более враждебна, чем Россия”.

Осознавая неосуществимость плана об “очище­нии нарыва с корнем”, Эн­вер паша дал указание, что­бы переданные армянам зем­ли были, подобно остро­­ву, охвачены терри­то­риями Азербайджана и Турции.

О ходе переговоров в Батуми и позиции на них турецкой делегации сообщил на заседании Азербайджанского Национального совета 27 мая 1918 года один из членов азербайджанской делегации на конференции Насиббек Усуббеков. Он отметил, что Турция твердо решила сохранить самостоятельность Закавказья и готова содействовать в деле укрепления, усиления и процветания молодого Азербайджанского государства.

В то же время, самым главным залогом процветания Закавказья, по мнению турецкой делегации, является солидарность и единение закавказских народов, для достижения чего необходима была некоторая территориальная уступка армянам со стороны Азербайджана. Данная позиция турецкой стороны была поддержана членами азербайджанской делегации, которые видели в этом единственную возможность мирного раздела территории Южного Кавказа на три национальных государства.

В результате армяне впервые получили право иметь свое государство на Южном Кавказе, в границы которой вошли следующие территории Иреванской губернии: Ново-Бая­зетский уезд (исключая юго-восточную часть Ба­сар­кечара), Иреванский уезд (исключая Гамарли-Гяр­ни­басар, Улуханлу-Зангибасар и Ведибасар), Эчмиад­зинский уезд (исключая Сардарабад) и Александро­польский уезд (исключая уездный центр Александро­поль).

Поскольку Карс и Гюмри (Александрополь), на которые претендовали армяне, счи­тавшие их своими центра­ми, были уже заняты османски­ми вооруженными силами, и турецкая сторона не давала возможности рассматривать какой-либо из этих городов в качестве предмета переговоров, на повестку дня был вынесен вопрос об Иреване. После сообщения премьер-министра Азербайджанской Республики Ф.Х.Хойского на заседании Азербайджанского Национального совета 29 мая 1918 года о решении уступить Иреван Армении данный вопрос был поставлен на голосование.

За решение этого вопроса в пользу армян проголосовали 16 делегатов из 28 членов Национального совета, против – 1, при 3 воздержавшихся. Общая площадь переданных Армении территорий составила около 10 тыс. кв.км с населением примерно 400 тысяч человек.

Сразу после решения Национального совета о передаче армянам Иревана и при­легающих земель глава правительства Азербай­джан­ской Демократической Респуб­лики Ф.Х.Хой­ский в письме министру иностранных дел М.Г.Гад­жинско­му писал: “С армянами мы покончили все спо­ры, они примут ультима­тум и покончат с войной. Мы уступили им Эривань”.

Однако, как показали события 1918-1920 гг., Армения не оставляла попыток расширить свои границы за счет захвата новых азербайджанских территорий. Данная политика имела поистине трагические последствия для тюрко-мусульманского населения Армении и приграничных с ней территорий Азербайджанской Республики.(day.az)

Ильгар Нифталиев